ОСОБЕННОСТИ  ДОНСКОЙ  РЫБАЛКИ

 

На страницах нашего сайта я уже неоднократно знакомила горожан с интересными материалами, которые имеются в нашем фонде.

Сейчас, во время плановой проверки, сотрудники не только проверяют каждое издание на предмет наличия, но и стараются заглянуть в содержание. И здесь, как всегда, открытие за открытием. Я очень благодарна моей коллеге Валентине Ивановне Лебедевой, которая, как археолог перерывает тонны земли, а она перелистывает тысячи страниц и находит потрясающие вещи. Сегодня я представляю читателям материал из  ежемесячного иллюстрированного журнала «Природа и охота», майский номер за 1881 год.

 Автор статьи подписался инициалами И.П., но указал дату е место ее написания –«Новочеркасск. 5 марта 1881 год»

Статья называется «Сом и охота на него. (На Дону)». Привожу ее полностью.

«Сом принадлежит к числу самых крупных рыб, водящихся в реках. По своей величине он может сравниться только с белугой и осетром. Строением тела он напоминает подкаменщика или донского ментюка. Кожа у сома гладкая, непокрытая чешуей, скользкая. Наружный вид сома очень непривлекательный: большая, несоразмерная с туловищем, сплюснутая голова, маленькие, как два конопляных зернышка, глаза, мясистые усы, да и самая окраска кожи,—все это вместе, делает его безобразным. Широкая пасть его снабжена рядами острых, но мелких гребенчатых зубов. На верхней челюсти сом имеете усы более длинные, чем на нижней; притом на верхней усы эти беловатые или желтоватые, к концу темно-серые, а на нижней вовсе грязно-желтые, а у старых красноватые.

На верхней челюсти два уса, на нижней четыре. Спина, хвост и верхняя часть сома темно-серого цвета, переходящего в черный; брюхо и нижняя часть головы у молодых беловатого цвета, у старых грязно-желтого. Темно-серая окраска кожи сома, особенно на боках, напоминает пятна мрамора. Плавники у сома невелики, исключая заднепроходного под брюхом, начинающегося с половины тела и соединяющегося с хвостом; спинной плавник вовсе мал. Плавники окрашены в такой же цвет, как спина и верхняя часть головы, только к краям они совершенно черные. Посредине плавников идет желтая полоса, переходящая в оранжевую; к середине окраска ее сильнее, от середины несколько бледнеет и смешивается с черным цветом. У сомов молодых полоса ярче и резче на темном фоне перьев; у старых она не так густо окрашена и кажется точно полинялой. Вообще, у молодого сома цвет кожи и плавников ярче и резче. Окраска зависит и от того, в какой воде живет сом—в проточной или стоячей. Сом, живущий в озере, отличается от речного тем, что его спина гораздо темней, а брюхо, вместо белого цвета окрашено в сивый.

Сом живет долго и достигает значительных размеров. В Дону рыбаки ловят сомов длиною иногда более сажени. Такие сомы очень толсты и весят 12 и более пудов. Сколько именно живет сом, я не могу точно сказать. Наши рыбаки говорят, что он живет «лет десяток, а, может, и более». Конечно, наблюдений точных никто из них над сомом не делал,—живет, ну и пускай себе живет.

Сом принадлежит к числу хищных речных рыб и отличается особенной неразборчивостью. Щука жадна, прожорлива, но она глотает, большей частью, рыбу; окунь—тоже самое, сом же гораздо неразборчивее их: попадется ему рыба,—проглотит ее; утку или гуся удастся поймать, и им нет спуску; утонувших и живых животных тоже с удовольствием глотает; не брезгает и полусгнившим платьем. Молодой сом обыкновенно питается мелкой рыбою и травой; по мере того, как подрастает, он начинает охотиться за лягушками, линючими раками и рыбой; если удастся захватить своего собрата, поменьше себя, не побрезгает и этим кушаньем. Притаившись за камнем на глубине реки, он заманивает рыбу, распуская по воде свои усы; рыба прельщенная этими нежными, мясистыми, напоминающими червяков, усами, и не видя самого сома, подходит, и сом, улучив удобную минуту, хватает добычу. Он ест все, что может и не может переварить его желудок. Мне случалось находить несколько раз в желудке сомов полусгнивших утят, лягушек, раков и даже тряпки. Один раз мы поймали сома, величиной не более 2 аршин и, разрезав ему брюхо, нашли там, кроме остатков различных водяных животных, сапог и две кости; в другой раз рыбаки поймали большого сома, в брюхе которого оказалась почти целая собака; один старик рассказывал мне, что нашел в брюхе сома голову человека и клочки одежды.

Не одних только мертвых животных глотает сом: он очень часто нападает и на живых; на обед ему попадают собаки, переплывающие Дон, иногда купающиеся дети; он хватает даже и крупных телят, но проглотить теленка он не в состоянии и только топит его. Сом до того жаден, что нередко давится, стараясь проглотить крупную добычу, и всплывает. Сом не труслив и нападает даже на взрослых людей. Так дед мой, завзятый рыболов, рассказывал мне, что раз как-то вздумалось ему помыть ноги и он начал болтать ими в чистой, светлой воде и не заметил, как из воды высунулась голова сома; заметил он это лишь тогда, когда сом схватил его за ноги и стащил с лодки. К счастью, дед успел уцепиться за борт, и сом, быть может, не ожидавший иметь дело с взрослым человеком, а желавший воспользоваться одними только виденными им ногами, почувствовав значительное сопротивление, выпустил из пасти ноги деда, предварительно ободрав с них кожу. Ноги сильно распухли, и дед лишь через месяц в состоянии был ходить.

Как почти все рыбы, сом выходит на добычу вечером и рано утром до восхода солнца. На заре он иногда дремлет, высунув голову на поверхность воды и нежась, и плывет вниз по течению. Сом любит понежиться, особенно, когда тепло: в тихие жаркие дни он выплывает со дна, перевертывается вверх брюхом и «греется на солнышке», как выражаются наши рыбаки. В это время убить его нетрудно: нужна только осторожность.

Водится сом в местах глубоких, в омутах и ямах, где может спокойно лежать на илистом дне, скрываясь за каким-нибудь камнем, обросшим мхом или за каршей. (Каршей на Дону называется дерево, большею частью толстое и короткое, вымытое из земли с корнями во время половодья и укрепившееся в каком-нибудь месте реки. Весной по Дону плывет много каршей; летом они очень опасны для судов, потому что, скрываясь под водой, нередко пробивают дно тяжело нагруженных барок). Сом не любит переменять жилища, а как поместился, еще маленьким, на дне омута, под каршей, так там и состарится, если не попадет на крюк. Свое убежище он покидает только на несколько времени, отправляясь на добычу, или перед непогодой, или выплывая понежиться на солнце.

Простой народ боится сома. Омут, наполненный в воображении народа разной чертовщиной, вроде водяного дедушки, и считающиеся местом опасным, делается еще страшнее, если кто увидит там матерого сома. В некоторых местах поймать старого сома считается рыбаками дурным предзнаменованием. О соме, вообще сложено народом много разных легенд, особенно у малороссиян.

Сом, водясь в местах глубоких, попадается однако и на мелких, куда заходит или за добычею, или для того, чтоб метать икру. Период метания икры продолжается от конца мая и до конца июля. Сом мечет икру около камыша, куги, или какой другой травы и совершает этот акт не так, как другие рыбы: сначала он грудными перьями вымывает ямку, и в эту ямку уже начинает класть икру; бросив икру, он остается некоторое время возле такой ямки, наблюдая, чтоб икру не уничтожили мелкие речные хищники.

На мели сома заметить нетрудно: когда он плывет, то оставляет, как и все более или менее крупные рыбы, светлую полосу, обозначающую его след, а на более мелких местах впереди его идет как бы небольшая волна; кроме того он бурунит, т. е. плывя по самому дну, цепляет различные предметы, из-под которых вырываются пузыри воздуха или так называемые буруны. Они появляются также и в то время, когда он разрывает на дне ил и закапывает голову. Сом бурунит не только на мелких, но и на глубоких местах.

Когда из икры появляются детеныши, сом уходить в омута и ямы. Маленькие сомята некоторое время по явлении своем на свет, живут в той ямке, где лежала икра или около нее и питаются илом. Подрастают они очень скоро; тогда пищу их составляем уже трава и рыбешка, а убежище они выбирают себе за каким-нибудь камнем или палкой.

На Дону сомы плодятся в реках, реже в озерах. Здесь нет обширных озер, которые бы наполнялись из собственных источников: здешние озера наполняются водой из Дона и других речек во время половодья; из рек же заходит в озера и рыба. Однако водится в озерах и своя «озерная» рыба, которая в реках встречается в меньшем количестве; в озерах много карасей, линей, щук, сазанов, озерных ершей и др. Донское озеро имеет дно илистое; вода в нем, обыкновенно, солоноватая; берега покрыты травой. Озерная рыба любить такие места и здесь живет и развивается. Но сом не принадлежит к числу постоянных жителей озера: он попадает сюда во время разлива; впрочем, раз попав сюда, он остается здесь, выбирает себе убежище, живет и растет. Редко когда при последующих разливах он снова уходить в реку. В озере сом не достигаем такого развития, как в речной воде и держится всегда особняком; тогда как в реке сомы иногда собираются по нескольку штук вместе, не упуская, однако, и при этом случая полакомиться своим более мелким собратом, если таковой заберется в общество более крупных.

На сома охотится не всякий: казаки, например, брезгуют мясом сома, потому что он «всякую погань ест—и лягву, и дохлятину, и мертвечину». Многие употребляют в пищу только молодых, небольших сомов; мясо их жирно и довольно вкусно, особенно если хорошо намариновано. Простые казаки сома не маринуют, а сушат. Больших сомов сушить очень неудобно, так как у них очень толстое и жирное мясо, вследствие чего для вяления могут идти только сомы длиною в аршин, не более: более крупных обыкновенно разрезывают на куски, а мелких только распластывают; у тех и других голову отрезают. Высушенное мясо не особенно вкусно. От больших сомов в пищу употребляют только лучшие части, именно те, которые ближе к хвосту, а очень старых вовсе не едят, только иногда казаки вытапливают из них жир, в большинстве же случаев старого сома совсем бросают. И действительно, старым сомом нельзя не брезгать, потому что наружность его чрезвычайно отвратительна: огромная, плоская голова из беловатой и серой превращается в грязно-желтую; к ней прилипает множество водяных червей, вроде пиявок; черви покрывают также и часть тела, ближе к голове; самое тело тоже грязно-желтое. Поймают, например, рыбаки такого сома, перевернут его, разрубят брюхо, смотрят,—а в желудке полуистлевшая собака или сапог, или полным-полно лягушек,—ну плюнут, да и пойдут прочь. Конечно такое пренебрежете является следствием изобилия рыбы: в Дону вдоволь и сазанов, и сул, и тарани, и красной рыбы в иной год бывает много, так что станичники наши, надо правду сказать, избаловались и обленились, иначе они стали бы топить из старых сомов хотя жир, который, конечно, мог бы найти себе применение в хозяйстве.

Но если не едят сомовьего мяса казаки, зато любят его калмыки. Увидят они, что рыбалки поймали сома и начинают приставать с просьбами променять его им, зная, что сомом не особенно дорожат казаки. Сомовье мясо калмыки до того любят, что нередко объедаются им. У моего деда работали, бывало, на сенокосе вместе с казаками и калмыки. Собственно для последних он отправлялся порой поймать сома, зная, что «кунаки» останутся очень довольны «соминой» казаков есть даже несколько анекдотов, в которых они подсмеиваются над любовью калмыков к сомине.

Хотя казаку сом не дает почти никаких выгод, но охотников до ловли сомов у нас порядочно, и охотников самых рьяных, преимущественно между стариками. Глядишь иной раз на Дон—один, другой... шестой баркас медленно плывет по течению вниз, а на корме, наклонившись над водой, сидит дед- рыбак, поджидая сома на крюк.

Наши рыбаки ловят сома различным образом: и приволокой, вместе с другою рыбой, и накатными переметами, и снежей. Приволокой называется на Дону снасть, напоминающая собой большой  бредень. «Приволоку тянуть», значит ловить рыбу приволокой. Тянут ее человек шесть или более, смотря по величине. Большого сома приволока не выдержит: он всегда прорвет ее и спокойно, идет в свой омут. Прорвать приволоку впрочем сому нелегко, потому что голова у него тупая и он преодолевает препятствия только благодаря своей силе. Осторожный сом редко попадает в приволоке на берег: он можем уйти и не прорвав самой приволоки. а просто проскользнув под нижней оборой; для этого он употребляет такого рода прием: смекнув (ибо смекалка у него есть), что дело плохо, он забегает впереди приволоки и зарывает наскоро голову в ил, а сам плотно прилегает ко дну; нижняя обора, дойдя до него, скользнет по его плоской и плотно лежащей на дне голове и выпустит его. Вся задача сома состоит только в том, чтоб высунуть из-под оборы голову, а затем ему стоит только повернуть хвостом и он свободен. Если в первый раз ему не удастся уйти, он повторит тоже во второй раз. Молодой сом в этом отношении не так смышлен и, хотя выбраться из приволоки для него не так трудно, однако он попадает сравнительно чаще, чем старый.

Сежей и накатными переметами ловятся большие, матерые сомы. В свое время я поговорю еще об этих двух снастях, которые когда-то были у нас в большом ходу, а теперь почти вывелись из употребления. Кой-когда сом заходит также и в катцы (особая рыболовная снасть).

Для ловли же сомов собственно употребляется крюк. Он состоит из двух частей: первая часть—крепкий льняной иди конопляный шнурок, называемый у здешних рыбалок урезом; длина этого шнурка может быть различна, смотря по глубине известного места. На одном конце уреза привязывается поперек небольшая толстая ручка для того, чтоб удобнее было удержать сома и чтоб не порезать рук, в случай если попадет сом большой; вторая часть крюка—крепкий железный крюк; он привязывается к другому концу шнурка. В этом заключается вся незатейливая снасть.

Для приманки сома, на крюк цепляют насадку. Насадка употребляется самая разнообразная: она состоит или из белого навозного червя (угорь), или из линючего рака, воробья, куска мяса, головы сухой тарани и т. п.,—словом, сом охотно кушает все, что насадят. Больше всего сом берется на рака и голову тарани. Насадку он проглатывает сразу, как и все хищные рыбы; на этот счет он неразборчив и неосторожен: почуял, что можно полакомиться, проглотил и норовит убраться восвояси,—да не тут-то было! Крюк крепко зацепится в его мясистой пасти и через несколько времени сом уж в баркасе старика.

Одна из необходимых принадлежностей охоты с крюком — клокуша. Так называется у наших рыбаков палка, несколько загнутая; к одному концу она делается тоньше, к другому толще; на этом толстом конце она несколько выдалбливается. Делают ее впрочем и просто прямою, не загнутой. Длиной палка бывает приблизительно в поларшина: если выйдет немного более или менее—неважно. Называют клокушу иногда и сомовкой. Выдолбленными концом этой клокуши рыбак ударяет в воду, отчего получаются звуки, напоминающие глухо-отрывистое: «ббук, ббук» или, лучше сказать, звуки, похожие на крик водяного быка, только отрывистее. Некоторые клокуши приспособляются так, что воспроизводят нечто похожее на крик лягушки. Ловить с клокушей на крюк у рыбаков называется «клочить сома». Сом идет на звук клокуши, но почему—на этот счет мнения расходятся. Одни говорят, что сом идет потому, что слышит звук, похожий на крик лягушки; но вряд ли такое предположение основательно, как потому, что звук клокуши мало напоминает крик лягушки, так и потому, что сом идет и на звук клокуши, похожий на звук «ббук». Другие рыбаки объясняют это тем, что будто самка сома, призывая самца, издает именно такие звуки, какие издает клокуша, и что звуки эти можно слышать на реках большею частью по заре.

Если сомы действительно в состоянии издавать какие бы то ни было звуки, то объяснение это конечно верно. Я слыхал и сам буканье на заре, слыхал его тогда, когда рыбаков на реке не было, но не могу сказать, были ли то крики сома, или что другое. Мне же кажется, что сом идет на звук клокуши потому, что, как мне кажется, слыша не особенно сильный звук, думает, что кричит какое-нибудь маленькое животное, погибающее в реке; он видит к тому же и плеск воды, что еще более убеждает его в том, что тонет его будущая добыча, вследствие чего и спешит воспользоваться ею.

Топор при ловле сомов также нужен. Сом живуч, и если рыбак, вытащив его в баркас, оставит лежать там, то сом, даже и спустя несколько часов, может снова выскользнуть в воду: для этого ему нужно только ухитриться положить на край баркаса хвост и тогда он уж в омуте. Поэтому, вытаскивая сома из воды, его бьют несколько раз обухом по голове и затем уже кладут в лодку; говорю—при вытаскивании, а не в баркасе, так как большого сома нелегко втянуть в баркас. Ошеломленный сом лежит спокойно или вовсе засыпаешь, но чаще после первых ударов вскоре снова приходит в себя и начинает биться, а рыбак опять прибегает к обуху. Не только при ловле сома, но и всегда вообще топор—необходимая принадлежность у наших рыбаков: сломал ли рыбак весло,—он тотчас прибьется к берегу и сделает другое; захотел ли нарубить хворосту на самолов или сапетку,—топор у него под рукою,—да и мало ли что еще может он справить себе при помощи топора.

Таким образом, крюк, клокуша, штук десять насадок и топор—главные принадлежности при ловле сомов.

Приготовив все необходимое, рыбак садится в баркас на корму (когда охотится в одиночку), берет весло и выезжает на средину реки, но не сразу—иначе течением может унести баркас слишком далеко,—а постепенно, держась берега, заезжает далеко вверх и затем выплывает на средину. Здесь он кладет весло, перестает грести, а крюк с насадкой опускает в воду; левой рукой рыбак держит урез, а в правую берет клокушу и начинаете клочить, потому что правой рукой клочить гораздо удобней.

Всего лучше сом ловится на быстринах, где неглубоко: в такие места он выходит поохотиться за рыбой. Но положительно и точно определить, где сом берется лучше — невозможно, потому что ловят его и на глубоком месте, и на мелком; кроме того, здесь имеет влияние и время года.

Когда рыбак почувствует, что сом на крюке, то начинает вытаскивать добычу. Опытный рыбак ведет сома не сразу, а постепенно, особенно если чувствует что сом большой; если же сом сильно рвется, то рыбак не подтягивает его вовсе, а несколько попускаешь урез. С большим сомом нужно обращаться осторожно; когда он рвется с самого начала, это для рыбака лучше: рыба скорее утомится и позволит без особенно сильного сопротивления подвести себя к баркасу, где рыбак ударит ее обухом, а затем втащит и в самый баркас. Матерой сом иногда долго не поддается, долго водит лодку и взад, и вперед и против течения, и по течению, но с терпеньем можно всегда одолеть его: выбившись из сил, он в конце концов перестает рваться; но и тут все-таки не следует торопиться: надо окончательно уводить сома, а то бывали такие случаи, что подтянет рыбак сома к самой лодке и думает, что вот сейчас и в баркасе очутится «шельмовский сын» (так выражался наш станичный рыбак— Лукич), ан не тут-то было! Дернет сом, нырнет в глубь и начнет водить баркас; да хорошо еще, коли рыбак успеет скоро попустить урез, если шнурок не зацепится за борт, а случись какое препятствие — сом и руки своему врагу шнурком может дорезать, и лодку опрокинет, что случается у нас на Дону нередко.

Однако же и слишком много «попускать» урез тоже не годится, а то сом свободно может забежать под какую-нибудь коршу, откуда нет никакой возможности не только вытащить самого сома, но даже и освободить крюк, особенно если сом попадется крупный, и останется рыбак без добычи и без снасти. Впрочем хорошие и тут иногда умеют выпутываться из беды: они привязывают к ручке крючка или большой чурбан, или кусок доски, или что-нибудь в этом роде, что попадется под руку, и потом бросают урез в воду. Сом, почувствовав себя более свободным, спешит уйти, а через несколько времени дерево, прикрепленное к ручке, снова показывается на поверхности воды и рыбак снова ловит урез; но иногда и чурбан зацепится между ветвями корши и более уже не выплывает; а бывает и так, что сом уплывает с чурбаном на далекое расстояние против течения, и рыбак теряет его.

При ловле сома никогда не должно заматывать урез на руку: попадется старый сом—беда! Шнурок с руки скоро не смотаешь, а сом ждать не будет, чего доброго, и попросит рыбака к себе в гости. Лукич, бывало, говаривал мне «в охоте первая статья— умение, а вторая—не горячись. Загорячился, и плохо дело!!»

Бывают, говорят, случаи, что сом ударом хвоста опрокидывает лодку: подойдет смирно, спокойно; рыбак замахнется топором ударит его по голове, а он как хватит хвостом по краю баркаса — и баркас вверх дном.... Самому мне однако видать этого не случалось, хотя и случалось видать, что сом действительно ударяет хвостом по баркасу, но вероятно удары были или неудачны, или сом был слишком мал.

С молодыми сомами обходятся много бесцеремоннее, чем со старыми: рыбалки не обращают внимания, рвется он или нет, желательно ли ему пожаловать в баркас или для него удобнее остаться на дне омута: они вытаскивают его сразу, усмиряют обухом и кладут в лодку. Опытный рыбак чувствует, какой сом сел на крюк—старый или молодой и, сообразно с этим, вытаскивает добычу скоро или медленно и осторожно.

В один вечер редко удается поймать больше четырех сомов.

Всего лучше ловить сомов в тихую погоду, по вечерам и по утрам; вечером сом хорошо ловится с того времени, как садится солнце и до самых сумерек; утром же до восхода солнца. Тихая погода необходимое условие при ловле сомов: в дурную или ненастную погоду сом лежит на дне, не поднимаясь, и не слышит клоченья. Рыбалки отправляются на ловлю большею частью вечером или утром, но сом попадает на крюк и днем, только днем, на него, собственно говоря, не охотятся, а так закидывают крюк в какой-нибудь омут, чтоб поймать сома - гусятника (который хватает уток и гусей, выплывающих на омут). В верховых станицах на Дону ловят сомов больше вечером, чем утром. Близ станицы по вечерам можно видеть на Дону несколько баркасов; на каждом из них сидит рыбалка и клочет; снесет его течением, он возьмет весло, поворотит с средины к берегу и опираясь, снова заедет вверх и снова повернет на самую средину, и клочет, пока его опять не снесет вниз, или пока не сядет сом на крюк. Тут дед оставляет свою клокушу и расправляется с сомом. Покончив с одним, плывет он опять вверх и манит новую добычу. Лишь только в сумерках пристает рыбак к берегу, прекращая свою охоту. Большого сома донести до лому нельзя, а потому его оставляет рыбак на берегу или в шалаше своего знакомого, а сам  отправляется в станицу за лошадью и привозить добычу в повозке. Как я сказал  уже, от большого сома в пищу идут только лучшие части, ближе к хвосту, который отрезают и варят. Жир сомов некоторые употребляют для смазывания сапог и ремней, а из пузыря добывают клей. Клей этот довольно хорош.  Но большая часть казаков считают сома поганым и брезгают им. Вообще, охота на сомов сама по себе очень интересна, но выгоды рыбак от нее получает чрезвычайно мало».

Вот так рыбачили на Дону в ХIХ веке. Я сама с детства увлекаюсь рыбалкой, поэтому все рассказанное переживала вместе с автором. Единственное, в чем с ним не согласна и с казаками тоже, в отношении к сомятине. Уж очень она вкусна с моей точки зрения, особенно жареная с хрустящей корочкой…

Всех интересующихся охотой и рыбалкой приглашаем в Центр по работе с книжными памятниками ЦБС Новочеркасска. У нас имеется довольно большое количество книг и журналов по этой тематике, а также редкие издания Кутепова, посвященные царской и императорской охоте в России.

Наш адрес: Новочеркасск, ул. Буденновская 141  т. 24-34-90